Религия – союзница партии?

 Интернет называют Всемирной паутиной. Она обхватила в объятия весь земной шарик. Она втянула нас в себя. Безжалостно. Без спроса на то. Интернет изменил мир. Он стал просвещённее и… безжалостнее.
Некоторое время тому назад сеть взорвали сообщения: в Татарстане то здесь, то там поджигают православные храмы. Больно читать такое. И обидно… 
Без малого тридцать лет назад мой однокурсник по журфаку Володя Данилов, ставший впоследствии депутатом Госсовета Татарстана, возил меня по окрестностям Нурлата. Владимир Ильич любил жить, но жизнь, к сожалению, не ответила ему взаимностью. Так вот он с большим удовольствием знакомил меня с районом. Искренне хвалился. В больших и малых сёлах попадались ухоженные благопристойные церкви и церквушки. Поймав немой вопрос спутника, он огорошил:
- В районе шесть действующих церквей!
Слышать такое из уст секретаря парткома по меньшей мере было забавно. Как, впрочем, и забавно, что это было в «магометянской» советской республике… И вот теперь, когда, казалось бы, ВЕРА возвращается, пошли поджоги. Нет сомнения, это дело рук не воинствующих атеистов. Ведь терпели же доселе, в пору строительства коммунизма. В данном случае не в религии дело. Её во все времена использовали как инструмент. В том числе и как инструмент подчинения. А на сей раз вроде мощного оружия раскола на своих и неверных, дабы внести  раздрай и хаос.
Но то, что услышал от Володи Данилова потом, меня в буквальном смысле сразило:
- Ты знаешь, мне кажется, мы, коммунисты, неправильно поступаем, запрещая религию. Любую! Она должна стать союзницей партии!
Заметим, такое говорилось в самом начале восьмидесятых…

Поверженный минарет

Часто возвращался к словам своего друга, восстанавливал в памяти картины увиденного в Нурлате, проводил параллели.
Последний минарет в нашем районе был повержен в Каралачуке в середине шестидесятых. Выходец из этой деревни Радик Хамидуллин рассказывал, это у него хорошо зацепилось в памяти, как не могли найти людей на разрушение священного для большинства селян храма. Не нашлось-таки в деревне никого! Тогда поехали в Дюртюли, к «Голубому Дунаю» - так называли в народе пивнушку в райцентре у Белой, - нашли забулдыг. Они, беспробудники, и сделали своё коварное дело…
Событие это породило несколько легенд. Якобы во время падения минарета разразилась гроза, случились какие-то небесные, необъяснимые явления. Что кара постигла организаторов – все они жизнь замкнули бесславно да с позором. Что их имена преданы анафеме на веки вечные. Что ими пугали непослушных детишек. Даже врагу не пожелаешь судьбы такой…
Возможно. Всё возможно…
И, наверное, неслучайно, именно в деревне Каралачук одним из первых в районе зазвучал азан. Селяне восстановили свою мечеть! Пробудилась память людская…
Прошлой зимой с заместителем главы администрации Рамилем Хасановым решили ознакомиться с работой учреждений культуры в ночное время. В том же Каралачуке есть своеобразный треугольник: сельский дом культуры – мечеть – продуктовый магазинчик, больше похожий на киоск. Расположение таково, что образуется означенная виртуальная геометрическая фигура. 
В мечеть с заснувшими окнами,  видать, не молебный час,  вела едва заметная тропинка. Значит, её худо-бедно посещают.
В доме же культуры мерцали бледные  разноцветные огни, что-то вроде цветомузыки на местный манер, динамики выдавали беспощадно скрипучие децибелы в смазке с непонятными туземными словами. В полумраке, настоянном на нескрываемых пивных парах, судорожно выводили невообразимые кренделя две-три пары ребят и девушек.  Известное дело - дискотека. Или «дискачки», как говорят  сами молодые.
Возле ярко освещённой торговой точки кучковалась вся деревенская молодёжь. Курили, травили байки (как же без них!), потягивали, видать, пиво пока исподтишка, а затем, надо полагать, показушно, как же так выпить и не показать своё ухарство! Главным углом зрения интересов деревенской молодёжи стал этот пятачок.
Стали ли чиннее, коль рядом продаётся зелье?
Не сильно ошибусь, такая картина с некоторыми несущественными деталями есть в любой деревне. Лекала  - одни на всех. Давно ль с партийных конференций звучал гимн «мы до основания разрушим, а затем…»? Разрушили, а что потом? Что ж мы имеем теперь?   Порушенную память, которую пытаемся воссоздать словно пазл? Но целостная картина не получается, некоторые элементы, если не большинство, канули в Лету.

Игра в религию?

Как можно так говорить: растеряли, не восстановить утерянное? Нередко же на улице молодых людей можно встретить в рясах. А сколько девушек по улице в хиджабах по Дюртюлям покорною походкой ходят? Иной раз создаётся впечатление, что попал в какую–нибудь Хургаду или Самарканд. Не это ли есть яркое свидетельство пробуждения того самого  сознания? Оно покоилось в недрах. А проявилось теперь?
Как-то наша газета опубликовала материал «Гульчатай, открой личико!».  В публикации спрашивалось: целесообразно ль ходить в школу в хиджабах? Так публикация вызвала, если не бурю, то штормовое предупреждение. Пошли звонки в редакцию, визиты, письма-отклики, мол, покусились на святое.
А ведь речь шла всего-навсего о том, насколько этично ходить в светскую школу в мусульманском наряде, не оскорбляет ли такое одеяние окружающих? Там не было и намёка на осуждение, а шло  размышление, призыв к конструктивному разговору.
Нередкая картина. Идут по улице города две девицы. Одна с головы до ног облачённая в тусклую продукцию легкой промышленности, другая – с минимумом этой продукции. Её одеяние не нанесло особого напряга легкой промышленности: мини-юбка в квадрате, обнаженный пупок, декольте. Контраст не только и не столько во внешних атрибутах. А в  том, что обе живо и очень громко, да так громко, что невольно обращают взоры прохожих, обсуждают то ли фильм, то ли какую-то житейскую ситуацию.
Другой случай. Только на сей раз семейная пара. Она опять-таки в строгом костюме мусульманского покроя, он – в цветастых шортах, белой кепочке с якорьком да с сигаретой в зубах…
Для кого мы одеваемся? Для себя, скажете. Нет, для окружающих! На необитаемом острове вряд ли имеет смысл смотреться в зеркало, да интересоваться разного рода побрякушками…
К чему клоню? Да всё просто: одежда подчёркивает состояние души, интеллект. Если не всегда, то в большинстве случаев. Конечно же, каждый волен облачаться во что угодно. Это его свобода. А свобода, как говорил Маркс, осознанная необходимость. Вера должна осесть в башке, а не  возводиться в ранг моды. Ведь кричать по поводу и без: «Верую!» - не знак и степень веры…
А люди в религиозных одеяниях вызывают уважение в том случае, если форма соответствует содержанию. 
Помню, когда строилась мечеть, один партийный работник хвалился, что внёс энную сумму в строительство. Говорил с гордостью. Подумалось: грехи замаливает товарищ…
А стоит ли вообще-то говорить об этом? Когда тиражируешь о сделанном добре, оно блёкнет как-то. Это, во-первых. А во-вторых, пронёс ли партайгеноссе свою веру до конца, не украл ли, не обидел ли кого делами своими, не продал ли душу свою шайтану? Говорят, не удержался… То его милосердие (обратите внимание на происхождение слова «милое сердце») было внешней оболочкой. То есть и здесь как бы одежда не соответствует образу мыслей.

Отделились. Может, отдалились?
 

Уверен, даже самый закоренелый атеист, если не вслух, то про себя, повторял: «Упаси, боже!», «Сохрани, боже!», «Бог в помощь!» и так далее. Вопрос только в том, насколько делалось (делается) это осознанно. Разумеется, автор этих строк – далеко не исключение. Не-случайно, наверное, что этот словесный ряд характерен для носителя любого языка. Более того, в любом языке есть аналоги пословицам: «На Бога надейся, сам не плошай», «Кто рано встаёт, тому Бог даёт» и так далее. 
«Бог мой!», «Аллакаем!», «Маин гот!» (Мein gott!), «Езус, Мария!» (Jezus, Maria!). Эти словосочетания по сути своей у разных народов обозначают одно и то же! Во всех трёх ветвях религий. То есть божество (прости меня, господи)  интернационально!
Если так, то почему бы нам всем миром не поднять церковь, что стоит немым укором на перекрёстке дорог? И время вроде подходящее. К юбилею города готовимся.
Директор районного краеведческого музея Рима Имамова снабдила нас любопытным документом. Его привожу в неизменённом виде:
«Около 1937-38 гг. храм был до основания разрушен (по другим сведениям – взорван), очевидцы утверждают, что в 1941 г. были руины не выше цоколя. Некоторое время на этом месте стоял деревянный «дом культуры». В середине  1960-х гг. на его месте построен кинотеатр «Октябрь». В 1989 г. Дюртюли получили статус города, однако русского населения здесь осталось всего 8,2%.
В начале  1990-х гг. верующими был поднят вопрос о возрождении Васильевской церкви. 13 ноября 1995 года районной и  городской администрацией зарегистрирован приход. Местом восстановления однозначно указан кинотеатр «Октябрь», находящийся на центральной площади Дюртюлей. Но из-за колебаний и нерешительности прихода (просьбы о недостроенном речном вокзале и т.д.) и  противодействия властей шанс возвращения подлинного церковного места был упущен. В пустующем здании был затеян долгий ремонт, позже в него «вдули» «второе дыхание», передав весь кинотеатр филиалу банка «Уралсиб». Так идея  возрождения храма Божиего на его прежнем законном месте была похоронена.
2 сентября  1999 г. состоялось очередное собрание прихода, произошла перерегистрация, сформирован новый актив. Был отслужен молебен с водосвятием о строительстве нового храма в Дюртюлях на новом месте, начались хлопоты о выделении земельного участка под строительство. 7 октября 1999  г. верующие дюртюлинцы встречали крестный ход, идущий из Владивостока в Москву, к 2000-летию Рождества  Христова. Совместно с  крестоходцами на месте предполагаемого строительства нового храма близ южного въезда в город отслужили молебен и воздвигли деревянный поклонный крест.
Настоятель: окормляет иерей Виталий Беляев».
В 1877 году крестьяне деревень «Дюртюлей и Балтачевой» обратились к архиерею с просьбой о причислении их в приход церкви с. Андреевского. В ответ епархиальное начальство предложило дюртюлинцам построить у себя временную деревянную церковь, что и было сделано. 12 декабря 1882 г. сей храм был освящён Бирским благочинным протоиереем Иоанном Гуменским во имя святителя Николая Чудотворца. Одновременно в мае 1882 г. от епископа Никанора последовало разрешение на построение в Дюртюлях каменного храма, и губернским архитектором утверждён проект на него.
Кирпичный храм возводился на средства купца 3-й гильдии Андриана Зотеевича Трапезникова, а также благотворителей и прихожан около 10 лет. Освящён 9 сентября 1894 г. благочинным Василием Щитовым «при огромном стечении богомольцев окрестных и отдалённых селений  Бирского и Уфимского уездов». Название храм получил во имя святителя Василия Великого (Василием звали и умершего сына купца Трапезникова).
Такова печальная история храма.
Любопытная получается цепочка:  церковь – кинотеатр – банк. Церковь однозначно выполняла свою духовную функцию. То же можно сказать о её последователе, крутившем «важнейшее из искусств». Времена расставляют акценты. В первом случае молились богу, во втором – идеологии коммунизма - светлого будущего, а в третьем – поклонение современному идолу – рублю?
Дюртюлям повезло невероятно. Во главе строящегося храма стоит неравнодушный человек – отец Феодор, на счету которого не один построенный храм. Он ведёт огромную работу не только среди прихожан. Его можно видеть везде и всегда, как говорится,  «во дни  торжеств и бед народных». Потому и снискал авторитет и уважение. Диву даёшься его адскому терпению. Как он пробивает деньги на завершение строительства.
Наверное, многие замечали урны для сбора средств на храм в торговых точках. Поинтересовался: много ль собрали? С гулькин нос. Неужели у нас перевелись  трапезниковы да морозовы? Или поколению, выросшему без бога, без истории, без памяти – всё до лампочки?

Вместо точки

Завершаю. Эти заметки не бесспорны. Согласен. 
У Владимира Познера спросили: встреться он с Богом, что бы ему сказал? Знаменитый журналист ответил: как тебе не стыдно? 
Вначале ответ воспринял за откровенный цинизм. Но коль в душе каждого из нас сидит Бог, то спросим у себя: а не стыдно ли?..

 Хамит Набиев.
Автор материала передаст гонорар в фонд строительства храма.